Narri? Narro! Как валяют дурака в Генгенбахе

Из-за угла прямо на меня выходит некто в клетчатой рубашке, коричневых штанах с подтяжками и вихрастой веснушчатой маске, расплывшейся в обаятельной дурацкой улыбке. Дурацким же тоненьким голосом он что-то мне говорит – увы, на немецком, который я не понимаю. Интересно было бы узнать, о чём речь. К сожалению, Овердорфер (именно этого шута я повстречала) отказывается повторить свои слова на английском, но милостиво соглашается попозировать перед камерой и даже начинает воодушевлённо крутить в воздухе трещоткой – непременным атрибутом этой маски. Что именно он мне сказал, я так и не знаю.

Вообще, во время Нарренцунфта (именно так в Генгенбахе и его окрестностях называют традиционный карнавал, в других местах известный как Фастнахт) так и положено – разгуливать повсюду в масках и костюмах, спокойно обращаться с шутливыми замечаниями к незнакомым людям, шумно критиковать правительство в местных кабачках Weinstubbe. В дни, отведённые для дурачеств, закон один – валять дурака от всей души!

Овердорферов тут довольно много, но они не главные. Самые значимые персонажи Генгенбаха – это ведьмы Гексен (Hexen) и шуты Шпетлехензель (Spaetlehansel). Возникли они не так уж давно, уже в ХХ в. Поначалу здесь было принято рядиться в старинные платья и костюмы, но в таком туалете особенно не почудишь, да и позволить его могли себе далеко не все. Вот и появился в 1937 г. костюм местного шута – Шпетлехензель. Выглядит он очень красочно, но не так уж дорог, поскольку шьют его из обрезков.

Впрочем, сама работа должна быть проделана огромнейшая – необходимо сшить 1200 «лепестков», а потом собрать их воедино на манер ёлочной шишки. Поскольку участниками клуба, как правило, становятся все женщины семьи, мастерить костюмы приходится всей семьёй, привлекая к делу даже мужчин (бабушка на машинке строчит, её муж выворачивает получившиеся заготовки, сноха их гладит, кто-то кроит «лепестки»). На подготовку костюма уходит чуть не полгода кропотливого труда.

В шутов одеваются исключительно женщины – возможно, традиция уходит корнями в совсем уж глухие времена, когда древние германцы, жившие здесь примерно в III – V вв., праздновали зимний солнцеворот. Традиционно мужчины и женщины в ходе ритуала наряжались, меняясь ролями, причём одевались они дикими людьми. Мужчины становились первобытными дамами Wildweib, а женщины перевоплощались в Wildmann.

Поэтому генгенбахские ведьмы – это мужчины. Впервые они появились здесь в 1934 г., когда первые четыре забавника приоделись в старух с магическими талантами, прочим идея понравилась, и теперь генгенбахские Гексен – своего рода визитная карточка города, наряду со Шпетле.

Чтобы войти в клуб, нужно летом подать заявление. Стать ведьмой не так просто – требуется трёхлетний испытательный срок, в течение которого претендент будет предметом развлечений для уже состоявшихся Hexen. Трижды он должен принять участие в торжественном шествии Zug (или Umzug) в роли “Люмберхунд” (Lumberhund), в переводе – «соломенного человка».

Это самый старый из традиционных костюмов, доступный буквально всем. И появился он одним из первых, причём родом оттуда же, откуда и веснушчатый дурачок Овердорфер – из «верхней деревни», расположенной к северу от городской стены. Именно оттуда исстари начинались гуляния на территории Генгенбаха. Крестьяне там были бедные, а потому для участия в празднике попросту набивали себе в одежду солому, а потом накидывали на лицо раскрашенную тряпку (а то и просто чернили его сажей). Именно в этом облике теперь выступают претенденты на роль Гексен (Hexen), а ряженые, уже получившие желанный статус, от души над ними потешаются – катают, толкают, усаживаются верхом и т.п.

Когда испытательный срок позади, члены клуба голосуют за новичка, чтобы он получил статус полноправной ведьмы, 80% должны поддержать его кандидатуру. И вот тогда – ура! Можно наконец-то заказывать себе вожделенную деревянную маску (которая стоит около 300 евро) и шить костюм, а на следующий год уже водружать с «товарками» метлу в центре города.

Чтобы процесс прошёл без сучка и без задоринки, члены клуба уходят на опушку леса, где отрабатывают детали действа – ведьмы-Гексен тренируются устанавливать великанских размеров метлу, Шпетле учатся правильно закреплять багор. (С тех пор, как в 1499 г. жаждущие острых ощущений любители карнавалов стащили противопожарный багор со стены и наперекор властям протащили его, увешанный украшениями, по городу, шуты неизменно ставят багор рядом с метлой.)

Этим подготовка не заканчивается – нужно ещё отрепетировать танец, которым шуты и ведьмы порадуют жителей города после того, как атрибуты праздника займут своё законное место на ратушной площади. Впрочем, члены клуба встречаются не только ради подготовки к карнавалу. Они выезжают на природу отдохнуть, отмечают вместе праздники и т.п. Очень часто мужья женщин-Шпетле – это члены клуба ведьм-Гексен, поэтому действуют они, как правило, совместно.

Кто из жителей города к какому клубу принадлежит легко определить по флагам, свисающим чуть ли не с каждого из местных фахверков на протяжение всего карнавала – на каждом из них гордо красуется изображение маски, которую будет носить хозяин дома на карнавале. Праздничные гирлянды повторяют традиционные узоры лоскутков, из которых шьются костюмы Шпетле.

Но эти два персонажа – не единственные, кто принимает участие в торжественном шествии, главном событии праздника. Называют его Umzug, и проходит это шествие чуть не по всем городам Швабии. В Генгенбахе оно обычно проходит через неделю-две после того, как шуты получили ключи от города у местного бургомистра и обозначили свои права, водрузив метлу и багор в центре города.

Помимо непременных Шпетлехензель и Гексен народ веселят и не столь известные, более «молодые» персонажи – например, обаятельные «собаки» из Hundegruppe, появившиеся в 1983 г. Они всегда идут в компании шутов Binzmatthansel в красно-зелёных одеяниях (этот клуб возник совсем недавно – в 2000 г.) Ещё один традиционный костюм – соломенный шут Strohhansel (в отличие от «соломенных людей» Lumberhund, это настоящая маска со своим клубом, действующим с 1979 г.)

Не обходится дело без дьявола с искривлённой палкой в руках; основной аттракцион этой маски – картинное хлопанье длинным бичом по булыжной мостовой площади (клуб действует с 1991 г.) Прошествуют по улицам города и дамы в старинных нарядах, и средневекового вида оркестранты, и вереница мультипликационных персонажей (бургомистр города родом из Руста, где находится крупнейший парк аттракционов, именно оттуда в Генгенбах на праздник приезжают Король-Лев, персонажи Астерикса, Белоснежка и т.п.)

Вообще в период Фастнахта шуты и ведьмы то и дело путешествуют из одного города в другой, чтобы принять участие в шествии – Шпетле и Гексен навещают Кёлль, Оффенбург, Ротвайль и другие города Шварцвальда, а во время собственного Цуга принимают гостей у себя. Улицы, по которым торжественным маршем будут идти ряженые, перекрываются – чтобы посмотреть на действо, нужно либо быть членом клуба, либо заплатить взнос 3 евро.

В ожидании красочного зрелища можно угоститься глинтвейном, пивом, шварцвальдским тортом или горячими сосисками. Глинтвейн наливают в кружки, на которых нарисованы знаменитые местные ведьмы; покупая напиток за 1,5-2 евро, необходимо внести 2 евро залога за ёмкость. При желании потом её можно вернуть и получить деньги назад, а можно оставить себе на память. Наконец, в конце улицы появляются долгожданные шуты, ведьмы и прочие, и площадь оглашается разноголосым: “Narri? Narro!” («Дурачитесь? Дурачимся!») В толпу летят конфеты, которые щедро разбрасывают участники шествия; друг друга сменяют дети с трещотками, толпы Шпетле с детскими колясками, Гексен, катающие по мостовой Люмберхундов, щёлкающие бичами дьяволы…

Как сказала одна участница карнавала, дама в летах в шутовском костюме: «Есть повседневность, и повседневность, и повседневность… И тут наступает Нарренцунфт, ты надеваешь маску и – уииии!!!» Глаза её загораются, рука в победном жесте взмывает над головой. И глядя на гомонящих людей с кружками глинтвейна в руках, на пёстро разодетых участников разных клубов, на разрисованных во все цвета радуги детей, с ней невозможно не согласиться. Действительно – уиииии!